- А подумай-ка, владыко, тоже ли такое против любовных и обоюдносогласных дел и подходит ли под заповедь? Все мы не без греха...
После этой беседы, длившейся не больше часу, Петр побыл вХолмогорском соборе на молебне и поспешил в Архангельск.От архиерейского дома, провожаемый Афанасием, он ехал к пристанив закрытой карете, обитой снаружи кожей, а внутри бархатом.
- Годы уходят, - жаловался Петру Афанасий, - чувствую, ненадолгоя жилец на сей земле. Подорвал север мои силы: длинные студеные зимы,поздние весны, ранние слякотные осени, ветры да сырость, все это непод силу мне стало... А жить еще хочется. Народ северный, вашевеличество, крепкий, выносливый. Оно и понятно: на здешних промыслахне изнежишься, леностью не спасешься. Звериные и рыбные промыслы вледовом море, судостроение, солеварение, смолокурение и всякое лесноедело пробуждают в людях дух трудолюбия и предприимчества. А какаянеустрашимость и отвага перед врагом: будь на месте Рябова другойсеверянин, я верю, поступил бы так же.
- Крепись, владыко. А коль будет тяжко, не переусердствуй.Спасибо тебе за добрую службу на крепостном строении и за все твоидеяния в здешнем крае. Все мы, увы, смертны. Загодя определи себедостойного преемника, что и как будущему архиерею делать надлежит,распоряжение твое напиши.
У пристани Петр вышел из кареты и, поддерживая Афанасия за руку,помог ему спуститься со ступени на мостовую.- Благослови, владыко, на добрые дела!- Счастливого пути, ваше величество, ветер вам в спину. Храни вассвятая троица... Бог милует, буду во здравии, то на освящение новогохрама в крепость приеду.
Суда с петровской свитой и государева барка с большим трехцветнымфлагом вышли от Холмогор на двинское русло, там соединились сподоспевшей флотилией Преображенского полка и в белую ночь, наканунетроицына дня, подошли к пригородной деревне Уйме. Здесь встретил Петрановый воевода Ржевский. Он перешел со своего карбаса на царскую баркуи, пока суда шли до Мосеева острова, мимо города, докладывал Петру:- Крепость не закончена, но и в таком виде уже за себя постоятьможет. Церковь в крепости готова к освящению. Ожидаем большого приходаторговых судов из разных стран, гораздо больше, нежели в прошлое лето.Так что, ваше величество, шведы хотя и пустили в чужих странах слух отом, что повторят нападение на Архангельск, однако никого эти слухи непугают. Уповаем на хороший торг и спокойствие с моря...
Место пребывания Петр снова, как и прежде, избрал на Мосеевомострове в скромных светлицах.
Свита разместилась поблизости, в Соломбале. Преображенский полк свооружением и всеми припасами длинной вереницей барок и дощаниковпроследовал в сторону Новодвинской крепости.
Тогда же, без промедления, Петр приказал привести к нему изтюрьмы Ивана Рябова. Изнуренный тюремным режимом, взволнованный дослез вызовом к царю, Рябов упал на колени, взмолился:
- Прости, государь, виноват, вышел я в то утро на море, не ведаяо запрете.
- Встань, Иван, встань. Я и вот все они, - Петр показал на своихприближенных и воеводу, - должны тебе в пояс поклониться да спасибосказать. Я ведаю все о твоем поступке. И горестно мне, чтонесправедливость тебя обидела...Петр обнял Рябова, поцеловал его и сказал:
- За верную и доблестную службу освобождаю тебя, Иван, от всехподатей и повинностей, награжу деньгами, одеждой. Ты был ранен, зажилали рана?
- Затянуло, ваше величество, только к погоде внутрях покалывает,терпимо, - ответил Рябов и снова упал на колени.- Встань, встань. - И, обращаясь к свите, Петр сказал: - Он незнает историю Древнего Рима, а поступил, как Гораций Коклес!..Едва ли кто из приближенных Петра имел представление обисторическом подвиге Публия Горация Коклеса, который в 507 году, вовремя войны римлян с этрусками, защищал мост до тех пор, пока римлянене разобрали мост и не преградили путь врагу. Тогда спаситель РимаГораций Коклес бросился в Тибр и переплыл к своим. Его героическийподвиг вошел в историю. Римляне увековечили память о нем статуей...
Петр не был в Архангельске восемь лет. За это время в торговомпорту и на корабельных верфях произошли большие перемены. В Соломбале,по поручению Петра, датчанин, адмиралтейский комиссар Елизарий Избрантпостроил для купечества шесть сосновых кораблей длиною до восемнадцатисажен, шириной - четыре, осадкой - полторы сажени. Все они былитрехпалубные, трехмачтовые, на всякий случай вооруженные пушками и ужепобывали в больших плаваниях. Каждый раз на этих кораблях крометоваров отправлялись за границу архангельские матросы для "спознанияморского ходу, корабельной оснастки и немецкого языка". Корабли теносили не только апостольские имена, некоторые называлисьподражательно иноземным: "Зеленый дракон", "Рычард Энжен","Меркуриус". А гораздо позднее были построены в Архангельскекоммерческие суда, наименованные довольно романтично: "Белый теленок","Серый заяц", "Молодая любовь", "Золоченая мельница" и "Московскийездок".
Петр, высоко ценивший работу кораблестроителя Избранта, принималего в светлицах на Мосеевом острове и встречался с ним в то лето нановых кораблях и на верфи в Соломбале. Елизарий Избрант жаловалсяПетру на то, что железо корабельное поступает из УстюжныЖелезнопольской негодное, приходится покупать иноземное по рублю идороже за пуд.
- Зато, ваше величество, на сосновый лес не пожалуюсь. Плотогоныиз Устюга Великого, с Вологды и Вычегды отменные корабельные бревна икокоры доставляют. И ценой не дороже семи рублей сотня самыетолстомерные и длиной в семь сажен...
- Что делать! Нам не хватает доброго железа. Есть привозное,пользуйтесь, - отвечал Петр кораблестроителю, - бог даст, будет и унас отличного железа вдосталь. Татищев с Демидовым на Урале стараются.Да вот доставка трудна. Послал я иноземных и своих рудознатцев вЗаонежье. Есть надежда там докопаться до хороших руд.Один за другим, как только освободилось горло Белого моря отльда, стали приходить в Архангельск торговые корабли из Голландии,Дании, Англии и других европейских стран.
Два года назад, в 1700 году, в Архангельск приходило 64 корабля.В третий Петров приезд в Архангельск прибыло их с товарами и затоварами 149, и это несмотря на то, что Россия воевала с Швецией, идаже благодаря войне: ведь коммерческая деятельность иноземцев вПрибалтийских портах из-за войны замерла. Только этим и можнообъяснить в тот год усиленное оживление торговли в Архангельске,которое весьма порадовало Петра.
Все лето 1702 года Петр провел в Архангельске. На западе птенцыгнезда Петрова дрались против шведов. Летом Шереметев вторично разбилШлиппенбаха при мызе Гуммельгоф. Тогда же русские солдаты под началомТыртова, Островского и Толбухина очистили от шведов Ладожское иЧудское озера. В августе у реки Ижоры Апраксин разбил войскаКронгиорта. Летом же Петр послал разведчиков узнать скрытыепути-выходы от Архангельска к невским берегам.
Со стороны Двины на Каргополь и через Вытегру путь дляпродвижения пехоты был бы удобен, но крайне длителен и опасен в смыслеразглашения тайны, поскольку дорога шла через многие населенные места,а стало быть, слухи о военном походе могли быстро докатиться дошведских рубежей.
Тогда Петр снарядил и отправил боевого сержанта Михаила Щепотевас командой разведать местность от села Нюхчи до северной оконечностиОнежского озера и, если местность хоть в малой степени проходима,строить его царским именем и приказом путь на Повенец. Да такой путь,чтобы по нему где волоком, где озерами можно две большие яхтыпротащить. А зачем это, ради чего, нужно держать в строгой тайне...Любознательный Петр не случайно отправил сержанта Щепотева спомощниками в этом направлении искать прохода к Ладоге. Петр не мог незнать, что еще за полтораста лет до него английский путешественник ХьюУиллоби, искавший пути в Московию, погиб в 1553 году со всемиспутниками в Лапландии, будучи не в силах одолеть русскую зиму.Другой искатель путей на русский Север, Ричард Ченслер, в том жегоду оказался счастливей своего соотечественника: прибыл в Холмогоры,а затем в Москву на прием к Ивану Грозному.
Знатный английский путешественник Антоний Дженкинсон весной 1557года отправился из Лондона в Архангельск на трех кораблях. На одном изних возвращался из Англии в Москву русский посланник Осип Непея.Путь на Москву через Холмогоры был англичанами исследован. Тогдаони стали искать еще и другого удобного пути - от беломорскогопобережья к Новгороду. В этом смысле примечательно предпринятое в 1566году путешествие на Север России двух английских мореплавателей ТомасаСуэтема и Джона Спарка. Они достигли двинских берегов, побывали вХолмогорах, а на обратном пути занялись исследованием северо-западногоберега Белого моря. Затем побывали в большом рыбацком селении Ненокса,дошли до Соловецких островов, отсюда отправились в Сороку, оставилисвою мореходную ладью и на лодках по реке Выгу, по лесным тропам иболотам добрались до Повенца. Это был тот самый "маршрут", которыйчерез сто тридцать пять лет сержант Михайло Щепотев прокладывал дляисторического похода Петра с войском и яхтами...
Предприимчивые английские мореходы, они же купцы и разведчики,подробно описали прямой путь, однако были вынуждены признатьнепригодность его для торговых связей, сказав об этом следующее:"...От Повенца до Сороки вниз по опасным рекам, по которым мыпроехали, невозможно ни в какое время года перевозить товары, идущиеиз Новгорода. Нарвы и иных подобных мест, ибо летом нельзя везтитоваров вследствие водопадов, то же происходит и зимой из-за силытечения рек, которые местами никогда не замерзают..."
Тем не менее Суэтэм и Спарк, как могли, измерили глубинуОнежского озера, прошли Свирь, через Ладогу вышли в Волхов и добралисьс товарами до Новгорода....
Таковы первоначальные сведения о том забытом пути с Белого моряна Ладогу, куда был послан предприимчивый исполнитель воли ПетраМихайло Щепотев (по иным записям именуется он Щепотьевым).Сам Петр в то лето 1702 года, находясь в Архангельске, сувлечением занялся торговыми делами, благо ярмарка развернулась вгороде как никогда. Следил за кораблестроением в Соломбале на казеннойверфи и на Вавчуге у Бажениных.
Четыре тысячи солдат Преображенского полка тоже не бездельничали.Они помогали достраивать Новодвинскую крепость и, в предвидениибудущего, обучались военному искусству, как надо малыми судамиокружать и захватывать крупные корабли и сокрушать штурмом крепостныебастионы...