В XIX в. в европейской части России пиво повсеместно варили на церковные праздники, отмечавшиеся всей деревенской общиной. Оно было обязательным угощением при обрядах жизненного цикла севернорусских крестьян и на различных мероприятиях — новосельях, проводах в рекруты.
Особенно много пива варили к свадьбе. Упоминания об этом встречаются во многих ответах корреспондентов Российского Географического общества из Шенкурского у. Архангельской губ. 1854 и 1886 гг., а также Тенишевского бюро из Тотемского у. Вологодской губ. в 1898 г. Пиво употреблялось на свадьбах и в Белозерском у. Новгородской губ.
Традиционный свадебный обряд включал подготовку к свадьбе, свадебный пир и послесвадебный период. На Русском Севере в предсвадебный период совершались такие действия, как сватовство, смотрины невесты, рукобитье, сговор или пропой (пропивание), которые имели различные местные названия; нередко в этих действиях не соблюдалась очередность, они могли произвольно объединяться друг с другом. По сведениям Т.С. Макашиной, по ходу предсвадебных организационных и хозяйственных переговоров родственников жениха и невесты совершалось символическое закрепление их договоренностей, одним из способов которого были взаимные угощения пивом и вином .
Сообщают, что в г. Тотьме Вологодской губ. жених с родителями, приехав на смотрины, угощал родню невесты. При этом он ставил на накрытый стол яндову сваренного родителями пива и «штоф вина» (водки). Скорее всего, согласие выпить привезенное женихом пиво означало и согласие невесты и ее родни на бракосочетание. После сватания или рукобитья в Шенкурском у. Архангельской губ., в г. Тотьме и в местности Кокшеньге Тотемского у. Вологодской губ. родители жениха и невесты начинали приготовления, созывали родню на свадьбу. Период подготовки к свадьбе мог длиться от одной-трех недель до месяца и более. Одним из наиболее важных дел этого этапа была варка пива. Водка в XIX в. еще не имела широкого распространения на Русском Севере. Например, в Каргополье даже у зажиточных крестьян на свадьбе могли подавать только по две-три рюмки водки.
Родители жениха и невесты сначала договаривались между собой, сколько необходимо ведер пива заготовить и сколько водки купить, и за несколько дней до свадьбы начинали сами варить пиво. Возможно, в некоторых случаях заказывали приготовление пива за деньги другому лицу. Пиво было нужно не только для свадебного пира, но и во время всего предсвадебного периода. Минимальное количество напитков только для просваток или пропивания невесты (до свадьбы) составляло примерно десять ушатов пива и одно ведро «вина» (водки), а у богатых женихов на просватках было до двадцати ушатов пива и до трех ведер вина. Корреспондент Е. Кичигин сообщал, что в г. Тотьме родители невесты могли условиться со сватом, какое количество ведер пива он выставит на просватках (пропиванье) невесты. К самой свадьбе, как заметила В.А. Липинская, варили очень много пива — до 200 ведер. Такие большие объемы этого напитка было возможно приготовить только на пивоварне.
К свадебному пиву и в особенности к его качеству было особое отношение. Считалось, что если к свадьбе сварят вкусное, хорошее пиво, то жизнь молодых будет удачной и счастливой. Пиво, приготовленное на свадьбу, не давали до венчания пить посторонним людям из опасения, «чтобы не испортили жениха и невесту»".
В течение предсвадебной недели в селениях по р. Кокшеньге Тотемского у. невеста должна была два раза в сопровождении подруг выходить на пивоварню или угор (вершину холма) и причитать. Для каждого из этих мест были разные причеты. В пивоварне невеста обращалась к отцу со словами: «Ты на що жо, мой тятушко, / Варишь пиво ты пьяное, / Да двоевару-ту хмельную?/ Да раньше эк не водилосе, / Да некогда не лучилосе / Во это-то времечко /… Охти, мне да тошнешенько! / Варит-то мой татюшка / Он не пиво-то пьяное, / Не двоевару-ту хмельную / А все розлуку великую». Затем невеста брала ковш, зачерпывала воды и старалась залить костер в пивоварне. Иногда невеста подходила к судну (чану для варки пива) и толкали его, но присутствующие были уже наготове и удерживали ее. Подружки, причитая вслед за невестой, уходили вместе с ней домой: «…Видно, розлучит пиво пьяное, / Да и двоевара-та хмельная, / Меня молодёшеньку, / С батюшкой да и с матушкой / Да со всей родней-то сердечною». Таким образом, невеста, по обычаю, делала вид, что не хочет выходить замуж, но начало варки пива после сватовства — важное обрядовое действо, обозначавшее, что вопрос о свадьбе решен окончательно. Невеста же мешала отцу варить пиво, которое, как видно из причетов невесты, считалось символом разлуки с родными и домом.
Последний день перед свадьбой имел различные названия: просватки, пропивание невесты, девичник. По сообщениям краеведов Е. Кичигина и В. Кичина, в г. Тотьме и в Васьяновской вол. Кадниковского у. Вологодской губ. накануне свадебного дня устраивали просватки или пропивание невесты. Жених должен был приготовить к этому дню условленное число ведер или ушатов пива (в зависимости от зажиточности его семьи). Родня невесты приезжала в дом жениха, хозяева встречали их на улице. Сват и жених начинали угощать гостей вином и пивом. Сват подавал каждому гостю, начиная с отца невесты, стакан вина, а жених стакан пива. При этом каждый гость, возвращая жениху стакан из-под пива под его дно подкладывал развернутое полотенце и говорил: «Вот тебе. Фока Ильич, Окулина Кузьминична приказала кланяться, и послала тобе свое рукоделье — утиральничёк». Это действие имело целью познакомить обе стороны, сблизить их.
Таким же порядком родня невесты принимала семью жениха, а жених знакомился со всеми своими будущими родственниками. Во время того и другого застолья посреди стола с яствами ставилась огромная яндова с пивом, из которой хозяин ежеминутно наливал в медные стаканы и подавал гостям по старшинству. Гости, принимая стакан, привставали со своих мест. Общее «пировство» двух сторон не заканчивалось до тех пор, пока все, «назначенное по-рядь пиво и вино не придут к концу».
Предсвадебное застолье давало возможность попробовать пиво не только родственникам жениха и невесты. Жители деревни — «нахожие» люди (пришедшие со стороны), которым хотелось выпить побольше пива, опорожнив стакан, громко обращались к отцу невесты: «И не ошибся, дедюшка любезный, не ошибся! Що отдает Окулину Кузминичну за нашего Фоку Ильича: парень-от ведь доб (добр. — Т.Д.), да и больно доб!». В ответ благодарный жених кланялся соседям, а гость получал следующую порцию пива. В конце проливания отец и мать невесты сообщали: «Жених посылает невесте кулебяку и бурак пива».
В районе реки Кокшеньга в Тотемском у. в последний день перед свадьбой невеста опять причитала, вспоминая, что отец уже сварил пиво и следовательно свадьба бесповоротна: «…наварил мне-ка батюшко / Много пива-то пьяново, / Да двоевары то хмельные…». В этот же день невеста шла в сопровождении близких подруг в баню. Они брали с собой туйсок пива. После мытья невеста обливала пивом из туйска лицо, руки и грудь, так чтобы пиво сливалось обратно в него. Потом это пиво ставили в подполье. Затем к нему еще добавляли воду, хлеб и соль, этой смесью невеста, намылившись мылом, умывалась перед выходом к жениху на девичнике. В день свадьбы во время «вывода» невесты этим «пивом» угощали приборян (участников свадебного поезда жениха). Приборяне догадывались о том, что это за пиво и лишь делали вид, что пьют его, поднося к губам братыню. Еще раз таким пивом встречали приборян на дворе в день хлибин, т.е. приезда на пиршество новобрачных с гостями к родителям молодой 18. В селениях по Верхней, Средней Кокшеньге и Уфтюге в Вологодской губ. знахарка после того, как невеста пропарится, вытирала платком с нее пот, капли пота вливали жениху в пиво, «подсахаривали» его. Все это делалось, чтобы «связать молодых нерасторжимой связью», т.е. пиво, смешанное с потом невесты, выполняло функцию объединения молодых. В Белозерском крае Новгородской губ. перед свадьбой отец, брат и подруги провожали невесту в баню пивом, вином и пирогами.
В Кокшеньге обычай требовал, чтобы невеста начинала причитать в самом начале девичника, обращалась к отцу: «…принеси ко мне, батюшко, / Много пива-то пьяново, / Да двоевары-то хмельные, / да не ведром, не братынечкой, / А целой бочкой дубовою! / Не жалий-ко, мой батюшко, / Это мое заработное / Мое заслужёное: /…Надо мне, молодешеньке, / Упоить да употщивать / Всю родню-ту сердечную…». После этих слов приносили пиво, наливали его в братыню и подавали невесте. Она угощала пивом всех присутствующих. Во время девичника к невесте приезжал жених, он привозил бочку пива и угощал им всех, потом бочка оставалась у родных невесты. Сват и сватья начинали подступаться к невесте с пивом и вином (водкой). Невеста причитала и отказывалась пить: «Да я обвет-от положила / Не пить пива-то пьяново…». В данном случае обет невесты не пить пиво и водку (водка, видимо, является уже более поздним вариантом) означал обещание никогда не выходить замуж. А согласие невесты после уговоров отца выпить пиво было равнозначно согласию на замужество. После чего невеста опять причитала: «Пропила, видно, молода, / Да свою буйну голову / … Да на пивной-то братынечке!».
На девичнике перед выходом к жениху невеста, нарядившись, подходила и смотрела в стоящую рядом братыню с пивом, как в зеркало: «баско ли нарядилась». У некоторых славянских народов зеркало во время свадьбы использовалось в качестве оберега. У южных славян невеста, одеваясь к венцу, клала себе за пазуху зеркальце, чтобы быть для своего мужа всегда ясной и чистой, как зеркало. В данном случае пиво, видимо, заменяло зеркало и способствовало прочности отношений молодоженов или играло роль оберега. Брат невесты, взяв в правую руку братыню, в левую свечу, выводил невесту в сопровождении родственниц к столу жениха. Сначала сторона невесты угощала пивом женихову родню, потом сторона жениха угощала вином родителей невесты. Это был самый важный момент последнего предсвадебного дня. Взаимные угощения двух сторон пивом означали бесповоротность свадьбы. После этого начинался настоящий пир — накрывали стол для приборян, ставили несколько бочек пива. Все угощались пивом сами, «цедя» его в братыни.
В день девичника совершали обряд приплакивания, в котором использовали пиво. В Тотемском у. обряд даже назывался «приплакивание к пиву». Как пишет М.Б. Едемский, это было торжественное прощание невесты со своими знакомыми и одновременно знакомство с приборянами. Обычай заключался в том, что в девичьем углу горницы ставили стол с братыней пива и чашкой для денег. Невеста, стоя у стола, подавала гостям на подносе пиво, охала и сама «приплакивала», т.е. причитала, впрочем, вместо нее это могли делать девицы или специально нанятые плачеи.
Приплакивали гостей в определенной последовательности, которая везде была разной. На Верхней Кокшеньге Приплакивали сначала близкую родню, потом парней. По данным М.Б. Едемского, на Кокшеньге близкую родню приплакивали на следующее утро — перед венцом. В г. Тотьме (как отмечал корреспондент РГО Е. Кичигин) невеста приплакивала своих подружек, а не молодых парней.
Каждого приплакиваемого называли по имени, «выпричитывали» ему приветливое слово и угощали от имени невесты: «Да здравствуй, здравстуй-ко, братеу-ко, / Тибе добро да пожаловать / Стакан пива-то пьяново, /… да со тово пива пьяново /Да не болит-то буйна глава, / Да не берет-то похмельицо». Названный человек подходил к невесте, пил пиво и в благодарность клал ей в чашку от 5 до 15 коп, а невеста ему низко кланялась. Потом в тот же стакан наливали пиво следующему гостю. Если же он был из числа приборян, его после приплакивания одаривали полотенцем. Затем невеста и жених подавали ему пиво, а он вытирался полученным подарком. В другом варианте приплакивания, распространенном в Шенкурском у., подруги невесты должны были вместо нее разливать пиво из братынь в стаканы и подносить молодым ребятам.
В г. Тотьме невеста, приплакивая своих подружек, подносила им пиво и причитала: «Вы попейте подруженьки / Моего пива пьянаго / на горе-горьком девишницке…». Каждая подружка пила пиво и закусывала пирогом, потом выходила из-за етола и причитала: «Слава Христу, Слава Небесному! / Я поела, да покушала / И напилась пива пьянаго, / Со своим со прибранными / И со подружками — голубушками». На девичниках подруги невесты пили пиво в небольших количествах, меньших, чем мужчины и женщины. По словам корреспондентов, в Тотемском у. Воло-годской и в Череповецком у. Новгородской губерний в редких случаях кто-то из девиц «напивался допьяна». Они старались соблюсти приличия, чтобы их не увидели в таком виде, так как свои люди их стали бы бранить, а чужие — смеяться над ними.
После ухода всех гостей и жениха невеста просила мать собрать стол для своих подружек. Она усаживала их, угощала пивом, кланяясь в ноги, благодаря их таким образом за помощь.
В Вологодской губ. в доме жениха угощение пивом и вином происходило все последние предсвадебные дни. Жених после бани должен был угощать пивом сначала свою родню. Затем во время своей пропивки, жених угощал пивом родственников невесты. Во время застолья на середину стола ставили огромную ендову с пивом. Хозяин дома рассаживал гостей и подавал им пиво в медных стаканах по принципу родства и старшинства. В Тотемском у. на Кокшеньге в предсвадебный день в доме жениха всегда угощали пивом, передавая братыню по кругу. Подносил пиво к столу обязательно хозяин, а гости сами разливали его. В зажиточных домах заготавливали много пива. Большое его количество, выставляемое на свадьбе, являлось предметом гордости и показателем зажиточности семьи жениха. Обычай передавать чашу с напитком вкруговую имеет древнее происхождение и известен у многих народов. В качестве такого объединяющего людей в братство напитка в России использовалось пиво, отсюда видимо и возникло название пивного сосуда — братина.
В д. Жидовиново Шуйской вол., в Ведерниковской и Авнежской вол. Грязовецкого у. Вологодской губ. было принято, чтобы в последнее посещение перед венчанием жених и его дружка дарили невесте подарки, угощали ее пряниками и пивом. Это посещение, скорее всего, имело целью с помощью угощения и подарков преодолеть отчужденность между женихом и невестой. В XIX в. порой еще могли насильно выдавать девушку замуж за незнакомого ей человека из другой волости. Придя в дом невесты, дружка (холостой товарищ или брат жениха) подносил ей стакан пива, на дне которого лежали деньги, а она в ответ ему запевала: «Не хочу пива пьянова / Я не пью зелена вина». В конце концов, невеста пила пиво и угощала им подружек, а деньги со дна стакана забирала себе. После этого невеста символически покорялась жениху и принимала от него остальные подарки. Затем жениху тоже подавали пиво.
В день свадьбы, когда жених приезжал за невестой, опять начинались взаимные угощения пивом сторон жениха и невесты и вручение подарков. Все это помогало наладить хорошие, дружественные отношения двух сторон. Жениха перед домом встречал дружка невесты с братыней пива и подарком (дариной). Затем он подходил к дружке жениха и подавал ему пиво: «Прошу покорно пивка покушать!» — «Кушайте-ко сами», — отвечал дружка жениха. «Я как пиво-то приму, дак чем же уста-то оботру? — мне дарина надо!» — «Ищите дарины». Найдя дарину, дружка жениха пробовал пиво. Затем дружка невесты угощал всех приборян пивом и вел всех в дом, держа в руках братыню с пивом.
Крестьянское общество делилось на половозрастные группы. Невеста, выходя замуж, уходила из своей группы незамужних девушек и переходила в новую — молодых женщин. За это ее подруги требовали выкуп от сопровождающих жениха, не пускали их к столу. Дружка жениха со сватьей давали выкуп в виде пива, пытаясь задобрить девиц. Но девушки не сразу соглашались уступить. Желая взять у стороны жениха побольше пива и пряников, девицы за столом пели жениху и невесте припевку «Малое виноградье» (обрядовая свадебная песня на Севере): «…Сидят бояра да князья / Они на ноги вставали / Да чашу наливали, / Чашу пива наливали / Да Олёксандре подавали. / Олёксандра приняла, / Столько до губ донесла, / А до губ-то донесла, / Со тово стала пьяна, / Со тово стала пьяна / Да сама спать ушла…/ Нам по рюмочке винца / Да по братынечке пивца…». После песни тысяцкий (дядя или крестный жениха) был вынужден дать девушкам еще братыню пива и пряников.
В Кокшеньге молодых после венчания встречали в сенях отец и мать жениха и тысяцкий, держа в руках сосуд с пивом. Начинался свадебный пир, на котором подавали пива еще больше, чем в предсвадебные дни. Бочки с пивом устанавливали под полати (помост в избе от печи до противоположной стены), откуда их доставали по мере надобности. В Вологодской губ. на столы обязательно ставили братыни и ковши с пивом. В ходе свадебного пира невеста припевала и угощала пивом сначала своих родных, а потом всех подруг, каждой из которых она пела: «Подойди, моя голубушка! / Тебе рюмочка вина зеленого, / Тебе стакан пива пьяного». В Кокшеньге за столом отец жениха снимал с невесты фату и обращался к окружающим: «Хвалите молодую, дак пива бочка!» — «Хороша, хороша!» — кричали в избе и угощали ее пивом. Слова отца жениха могли означать призыв к гостям хвалить красоту молодой, за что он им обещал подарить бочку пива. Возможно, это было сравнение красоты невесты с таким качеством пива, как свежесть, молодость или крепость, а бочка ассоциировалась с дородностью невесты.
Во время свадьбы в Сольвычегодском у. Вологодской губ. жених угощал братыней пива невесту и ее подруг. Дружка жениха, выйдя из кути (как правило, это кухня) с подружьем (товарищами, друзьями), обращался ко всем присутствующим со словами: «Уж вы игричи, пивичи…/ Пропустите от нашего кнезя…/ Вот вам за то чашечка пивча / За добрыя серча…/ Извольте принять, не посердитча / Принимайте за мало, / Почтите за благо». В речи дружка нахваливал пивоваров жениха, его утварь для пивоварения, хмель, солод и само пиво: «На нашем пиве пены клобук / Не можно продуть!» (обильная пена и в наше время считается признаком высокого качества пива), «медом наживлено» (в русское пиво с давних пор помимо хмеля могли добавлять мед, патоку), «пивцо как суслечо!», т.е. сладкое, как сусло, крепкое «ножки подшибаютча». Речь дружки показывает, какое большое значение придавали на свадьбе хорошо сваренному, вкусному пиву. Качественное пиво свидетельствовало о хозяйственности и богатстве жениха и его семьи.
Через некоторое время после произнесения наговора начинали опевать (т.е. славить в песне) каждого гостя, кроме свата и холостых мужчин. Брат невесты обходил всех опетых, в том числе жениха, с ендовой пива, и все в благодарность бросали в нее копейки. Собранные из ендовы деньги отдавали девушкам, подругам невесты. Затем дружка произносил еще один наговор, подобный приведенному выше, и всех гостей снова обносили пивом.
На следующий день после венца устраивались хлибины у родителей новобрачной. Родители невесты встречали молодых хлебом, солью и пивом.
Крестины, именины, празднование рождения ребенка или новоселья были по народному сценарию, более простыми обрядами и обычаями, чем свадьба (и поминки, о которых — ниже). Это радостные праздники, веселье которых было немыслимо специально к ним сваренного пива. Данные о том, что пиво готовили в связи с рождением детей в семье, имеются в документах Тенишевского бюро. Корреспондент П. Городецкий писал в 1899 г., что во многих семействах с. Спасского Фетининской вол. Вологодского у. Вологодской губ. при рождении ребенка за несколько дней, не позже, чем «за полторы (дня. — Т.А.) начинается пивоварение». В том доме, где родился ребенок, собирались родственники. Когда они шли на этот праздник, то говорили, что «идут с пупком», т.е. несли в дом корзину пирогов, мяса, братину пива, бутылку вина и рюмку для праздничного обеда.
В этих же архивных материалах содержится информация другого корреспондента А. Голубцова о том, что в Семеновской вол. Грязовецкого у. Вологодской губ. почти в каждом крестьянском доме на крестины, именины и новоселье основным праздничным напитком для угощения гостей было пиво, которое также готовили заранее до начала торжества.
Приготовление пива было необходимо и для похоронно-поминального обряда, который выделяется среди остальных этапов жизненного цикла особой консервативностью. Как правило, он включал поминальный обед в день похорон и поминки по умершему на третий, девятый, двадцатый и сороковой день. В некоторых уездах пиво варили к первому поминальному обеду, а в других — на поминки сорокового дня.
По сообщению корреспондента Тенишевского бюро А. Власова, в Череповецком у. Новгородской губ. в поминальный день в храме заказывалась обедня по умершему, а потом устраивался поминальный стол. По сведениям И.А. Кремлевой, прежде на похоронах было очень мало хмельных напитков — они считались неуместными. В Сольвычегодском у. Вологодской губ. было принято после похорон устраивать поминальный обед не только для родных, но и для церковного причта и церковных сторожей с небольшим количеством пива: выставлялась баклага (баклушка) емкостью около ведра и бутылка вина.
Во многих местностях, например, в Сольвычегодском у. Вологодской губ., а так же в Белозерском, Тихвинском и Череповецком уездах Новгородской губ. поминки на сороковой день назывались сорочины. Корреспонденты Тенишевского бюро из Вологодской и Новгородской губерний отмечали, что собрать обильный стол на сорочины могли позволить себе далеко не все крестьяне. Только «зажиточные устраивают поминки еще в сороковой день. Для поминок не жалеют ничего». Бедные крестьяне готовили простые пироги — «опекиши и ходили по избам».
В Череповецком у. Новгородской губ., как писал в 1899 г. корреспондент Тенишевского бюро А. Власов, бытовали народные представления о том, что покойник навсегда покидал свой дом только на сороковой день после смерти. Красное место в переднем углу за поминальным столом специально оставляли не занятым. Считалось, что «на нем… невидимо заседает и трапезует в последний раз в своем доме покойник, для чего перед пустым местом кладут ложку, ломоть хлеба, кусок пирога и ставят кружку пива». В с. Устьнемское Устьсысольского у. Вологодской губ. на сороковой день две женщины с рыданиями и причитаниями провожали из дома ангела умершего родственника с пивом, хлебом и солью. Видимо, от этого обычая и ведет свое происхождение современная традиция ставить рюмку водки и класть кусок хлеба — «покойнику». Гости на сорочинах пили пиво и вино, закусывая пирогами. Прежде чем выпить кружку пива и рюмку вина или начать есть поставленное кушанье, каждый гость крестился и вслух произносил: «Помяни, Господи, раба Божьего (имя)» или: «Дай, Господи, царство небесное рабу Божьему (имя)».
По данным, собранным А. Власовым в Череповецком у., приготовление пива было исключительно мужским занятием и выполнялось хозяином дома, где проходили поминки. Он варил пиво за несколько дней до поминок. Во время поминального обеда хозяин сам подавал его на стол.
На поминках нередко пиво дополнялось еще другими напитками, «вином» (водкой) и чаем. В Сольвычегодском у. на поминках пили и пиво, и вино. В Вологодском у., помимо чая, пили «деревянное» сусло. Видимо, это то же самое, что и «деревенское сусло», для приготовления которого на полдня клали в ушат с водой пять фунтов солодкового корня. «Деревянное» сусло пили за обедом вместо воды. В Череповецком и Тихвинском уездах Новгородской губ. на поминки варили пиво и покупали водку. Однако пива на поминальном столе было значительно больше, чем водки, поэтому его можно считать основным поминальным напитком того времени. Как правило, его варили до 20—30 ведер, в то время как водки покупали в зависимости от достатка крестьянина — от четверти ведра до одного-двух ведер.
Для народных поминаний характерно представление о связи живых и мертвых, поэтому особого внимания заслуживает следующий архаичный обычай, связанный с пивом: в Тотемском у. Вологодской губ. (по сообщению И. Голубева) в дни поминовения умерших родственники приходили на могилы и поливали их пивом. Таким образом, родные угощали покойника пивом и делали его участником трапезы, совместной с живыми людьми.
С особой осмотрительностью совершали таинство соборования (помазание тела умирающего) над еще не старым человеком, потому что в случае выздоровления жизнь «наполовину отпетаго», по народному обычаю, подвергалась существенным ограничениям. Тому, кто выздоравливал, можно было носить только темную одежду, не дозволялось есть мясо, вступать в брак, участвовать в свадебных кортежах, веселых компаниях, а также ему нельзя было пить пиво и вино.
Пиво было обязательным напитком на проводах деревенских парней в рекруты. Это отмечали корреспонденты Тенишевского бюро в конце 1890-х годов в Грязовецком и Вологодском у. Вологодской губ., в Белозерском у. Новгородской губ. Призыв «к отбыванию воинской повинности» объявлялся ежегодно волостным старшиной во второй половине октября. Двадцатидвух-летние молодые люди ехали в уездный город тянуть жребий. Те, кому он выпадал, становились рекрутами, их отпускали домой в родную деревню на трехнедельную «побывку». Ко времени жеребьевки или вскоре после нее родители и все остальные родственники устраивали угощение для сына-рекрута и его товарищей и заранее начинали варить домашнее пиво.
Во время побывки родители обходились с сыном-рекрутом более ласково, чем обычно, освобождали его от домашних работ, и даже не обращали внимания на его «разгул». Крестьяне говорили: «Ой, да что это за рекрут, коли вина не пьет, какой он солдат!» и всячески способствовали тому, чтобы будущие солдаты вели себя в последний год, как и «следует рекрутам». Корреспондент Тенишевского бюро П. Городецкий писал в 1899 г., что в Вологодском у. Вологодской губ. мало непьющих рекрутов, для них было законом «пить и веселиться». Порой молодые люди еще за год до призыва начинали себя считать рекрутами и вести себя соответствующим образом.
К тому дню, когда деревня окончательно «спушала» своих новобранцев на службу, варилось много пива. Посмотреть на проводины и проститься с парнем из своей и других деревень приходили свои и чужие. В Грязовецком у. Вологодской губ. к этому дню варили корчажное пиво (сваренное в глиняной корчаге в печи), которым новобранец должен был обносить своих гостей-провожающих, за что те одаривали его в благодарность деньгами на дорогу, «кто даст 5 коп., кто 10-20, а иной и весь рубль». Заканчивался прощальный обед благословением рекрута родителями.
Хотя в других архивных материалах по данной теме не уточняется способ пивоварения, есть основания утверждать, что обычно на «проводины» в рекруты пиво варили на пивоварне, а не в глиняной корчаге в печи. В пользу этого довода свидетельствует большое количество гостей, приглашенных проститься с рекрутом. Это было возможно сделать только на пивоварне, так как варить пиво дома в небольшом количестве по несколько раз в корчаге — нецелесообразно. Данное предположение подтверждается и современными материалами. Во время моих полевых исследований в 1999 г. в Вольском р-не Архангельской обл. обнаружилось, что до сих пор на проводы призывников в армию местные жители варят пиво на собственной пивоварне или заказывают это сделать местному пивовару. По материалам ВОИСК из Кадниковского у. Вологодской губ., выбор способа пивоварения зависел также и от состоятельности семьи: «Более состоятельные люди варят пиво на чане, менее состоятельные варят его в корчагах». В Грязовецком и Вологодском уездах Вологодской губ., в Белозерском у. Новгородской губ. на «проводинах» рекрутов, помимо пива, пили чай и немного водки («вина»).
Проводы в армию будущего солдата заканчивались тем, что его родные и друзья в последний раз перед разлукой объединялись за трапезой и все по очереди пили пиво, возможно, из передававшейся «круговой» чаши. Подобную роль прощального напитка пиво играло и на свадьбе.
Итак, взаимное угощение пивом родни жениха и невесты закрепляло договоренности о браке, способствовало более близкому знакомству будущих родственником. Пиво помогало преодолению отчужденности между женихом и невестой, способствовало их сближению, прочности их отношений и, возможно, во время свадьбы играло роль оберега. Большое количество и хорошее качество пива, выставленною на свадьбе, были предметом гордости жениха, показателем его богатства и хозяйственности. Вкусно сваренное пиво оберегали от порчи и считали приметой будущей счастливой жизни молодых.
В похоронном обряде пиво было одним из основных поминальных напитков. Оно объединяло живых и мертвых людей за общей трапезой.
Проводы в рекруты, поминки — печальные события в жизни, когда требовалась поддержка всех родных и знакомых. Во всех печальных или радостных жизненных случаях пиво играло в одних роль прощального напитка, объединявшего близких людей за последней трапезой, в других — способствовало веселью за круговой пивной братиной. На Русском Севере пиво было напитком, без которого люди не могли себе представить ни одно важное семейное событие. Оно создавало соответствующее поводу настроение и помогало общению людей.
Т.Б. Андреева
Погода в Тотьме C